Нуреев

Хореограф: Посохов Юрий Михайлович
Композитор: Демуцкий Илья Александрович
Художник-сценограф: Серебренников Кирилл
Художник по костюмам: Зайцева Елена
Художник по свету: Сиваев Александр
Театр премьеры: Государственный Академический Большой театр
Дата премьеры: 09.12.2017
Театр, где сейчас идёт: Государственный Академический Большой театр
Количество актов: 2
Продолжительность (минут): 150

Неудивительно, что такой великий артист, да еще с жизнью напоказ, с темпераментом, бьющим через край, в «рубашке нараспашку», провоцирует исследовать немыслимые повороты своей судьбы, неистовство воображения и всполохи страстного характера. Все это отличные слагаемые для байопиков. В их бесконечной череде (тут вам биографические книги и статьи, передачи, фильмы и «докудрамы», говорящие серии фотопортретов и даже роман) теперь займет свое место и балет – не самый легкий жанр для биографий, зато ставший предметом страсти и делом жизни нашего героя.

В 2003 г. известный ирландский писатель Колум Маккэнн опубликовал роман о Нурееве, десять лет спустя его перевели на русский язык (причем перевод названия – в оригинале роман называется Dancer – продемонстрировал, что бывают случаи, когда профессия танцовщика – особенно такого, как Нуреев, – обязывает: обязывает так прямо и называть его танцовщиком, а вовсе не танцором, как это широко распространено).

Маккэнн, до того, как занялся изучением жизни Нуреева, ни одного балетного спектакля никогда «живьем» не видел. В своих интервью он рассказал, что же заставило его окунуться в жизнь и судьбу этого Танцовщика. Импульсом послужил рассказ приятеля. Простая рабочая ирландская семья. Пьяный отец приволакивает в дом телевизор, пытается заставить его работать – не выходит, спускает всех собак на детей и заваливается спать. Семилетний Джимми – тот самый друг Маккэнна – как может, пытается исправить ситуацию, подсоединяет удлинитель, начинает кружить с «ящиком» по комнате – и о чудо! – изображение появляется: танцует Нуреев. Мальчик покорен – раз и навсегда. Каким же образом русский танцовщик сумел перевернуть жизнь семилетнего мальчишки, что называется, с рабочей дублинской окраины? Вопрос не дает писателю покоя, он начинает читать о Нурееве, понимать, что тот повлиял на жизнь многих и многих балетных и даже далеких от балета людей. Итогом изысканий и размышлений стал роман, представляющий собой интересную попытку и понять Россию, и измерить – конечно же, аршином далеко не общим – главного героя…

А ведь сама «завязка» жизни (даже не то, что родился в поезде, на перегоне где-то между Иркутском и Слюдянкой) – творческой жизни – изумляет почище, чем история юного ирландца. Взять и затанцевать в послевоенной Уфе, родившись в семье, для которой сын-танцовщик мог быть только персонажем ночных кошмаров. А потом – покорить Москву на декаде башкирского искусства; превзойдя все возможные возрастные пределы – в семнадцать лет! – поступить в

Ленинградское хореографическое училище – колыбель балетных школ русских; стать любимцем Александра Пушкина (педагога номер один); стремительно расти в профессии; сразу попасть в Мариинский, тогда Кировский, театр; танцевать с легендарными (очень «взрослыми») балеринами; незамедлительно ощутить в себе волю к сопротивлению и возмечтать о свободе; покорить Париж; дружить там с иностранцами; будучи даже петербуржцем с очень маленьким стажем, вдруг перемахнуть через пресловутый заградительный барьер в парижском аэропорту и стать невозвращенцем; блистать на лучших сценах мира; дать второе дыхание английской приме г-же Фонтейн; становиться героем баснословных фотосессий (не менее знаменит, чем серия Аведона, исполненный Ирвингом Пенном портрет в фуражке, надолго ставшей его фирменным знаком); приносить жертвы на алтарь любви и дружбы и забирать эти жертвы; быть одержимым жаждой творчества; создавать новые балеты; пересматривать классику, усложнять вариации, распространять свои редакции по миру; руководить балетом Парижской оперы; возводить в ранг этуалей практически вчерашних выпускников; ссориться и разрывать отношения с ними, когда они в зените славы; смело идти «на смычку» с попсой; упрямо продолжать танцевать, когда публику уже привлекает только имя, а не сами танцы; почти инкогнито – персона нон-грата, с неснятым судебным приговором – приехать в Россию к умирающей матери; триумфально вернуться и, демонстрируя остатки былой виртуозной роскоши, исполнить партию Джеймса в балете «Сильфида» на сцене Мариинского театра, и навещать свою старенькую учительницу, и слушать комплименты; болеть и ставить «Баядерку», оказавшуюся лебединой песней, и на премьере в Гранд-Опера, не в состоянии сидеть, полулежа взирать из ложи на то, как Тени спускаются..; превращаться в «остров»; покупать остров; погрязнуть в богатстве, так что после смерти блестящим разноцветным фейерверком прокатится волна выставок (не минуя даже и Москву), аукционов, на которых будут фигурировать не только атрибуты профессии, но и немыслимые предметы роскоши вещного мира; не в силах отказаться от творчества и продолжительных оваций, наперекор больному телу придумать новую профессию и встать за дирижерский пульт. Нельзя победить лишь смерть. Дирижировать своей судьбой – пожалуйста. Только если ты Рудольф Нуреев.

Так кто же вы, господин Нуреев? Вот и мы, преисполненные любопытства и заинтригованные, решили задать этот вопрос. Зрителям решать, получен ли ответ. Но, во всяком случае, как всегда, как на протяжении всей своей жизни, так и после смерти, он и тут никого не оставляет равнодушным.

Наталья Шадрина

Нуреев

Аукционист/ Аведон/ Серый

«Письмо к Руди». Ученик

«Письмо к Руди». Дива

Балерина

Эрик

Марго

Меццо-сопрано/ Вахтерша/ Ветер

Тенор/ Завхоз

Контратенор, певец Короля

Педагог

Ученики хореографического училища

Комсомольцы

Обитатели Булонского леса

«Папарацци»

Действие I

Аукцион

После смерти Рудольфа Нуреева его имущество распродается на аукционах в Нью-Йорке и Париже. За каждым из выставленных на продажу предметов – часть жизни великого артиста.

Улица Росси

Годы учения в Ленинградском хореографическом училище им. А. Вагановой, выпускной концерт, начало балетной карьеры в Кировском театре. Успехам сопутствуют непременные доносы.

Доносы сопровождают Нуреева и на зарубежных гастролях.

Прыжок к свободе

Париж. Совершив свой знаменитый прыжок к свободе, Нуреев остается один.

Воспоминания детства смешиваются с ожидающей его неизвестностью. Нуреев встречает парижан и пытается подражать их поведению – движениям свободных людей.

На окраине Булонского леса его завораживает зрелище танца трансвеститов.

Письмо к Руди. Ученик

Ученики и коллеги Нуреева – Шарль Жюд, Манюэль Легри, Лоран Илер – вспоминают его как артиста, как друга, как часть своей жизни и большой истории.

Портрет. Рудимания

Фотосессия Нуреева в студии знаменитого фотографа Ричарда Аведона. Аведон добивается от артиста максимальной естественности тела.

Нуреев окружен поклонниками, за ним охотятся папарацци, светское общество без ума от его раскованности и умения эпатировать публику.

Эрик

Балет и любовная страсть соединяют Нуреева и Эрика.

Действие II

Гран-гала

Триумф на всех балетных сценах мира. Меняются партнерши, роли, музыка, неизменным остается только великий неподражаемый Нуреев. Он не готов уступить свой пьедестал никому.

Письмо к Руди. Дива

Великие балерины, партнерши Нуреева – Алла Осипенко и Наталья Макарова – обращаются к нему через время и вечность, разделившую их.

Король-Солнце

Нуреев царит подобно Королю-Солнце, наслаждаясь изысканным пением и чувственной живописью.

Остров

Под роскошными одеждами Короля-Солнце скрывается измученный болезнью и одиночеством Пьеро.

Тени

Нуреев не только танцовщик и хореограф, он становится и дирижером.

Он ставит «Баядерку», последний спектакль в своей жизни. Но его окружают не только Тени из знаменитого балета. Музыка заканчивается, Нуреев продолжает дирижировать тишиной.