В «Половецких танцах» я старался дать пример выразительного массового танца. До того задачи кордебалета в спектакле сводились главным образом к фону для танцев балерины или солистов, к аккомпанементу. Были танцы кордебалета совершенно без участия солистов. Все же задачи его сводились к орнаменту в движении, к объединению танцующих в одном ритме. Были ласкающие глаз переходы и группировки. Но о выражении чувств, об экстазе, о душевном подъеме с кордебалетом не говорили.
Создать танец волнующий, возбуждающий, было для меня интересной задачей. ‹...› Мне казалось: что я знаю о танцах половцев? Как вообще история мало знает об этом диком народе! Как я могу дать в своем сочинении какую-то правду о половцах, когда о них так мало известно? Какие па могут войти в состав этих танцев? Отсутствие материалов и восторг перед музыкой, которую так страшно испортить, смущали меня, и я готов был уклониться от постановки.
Дягилев, предлагая мне поставить танцы для оперы, акт из которой давался в Париже, говорил: «Вы это отлично сделаете, Михаил Михайлович!» Н.К. Рерих, которому поручены были декорация и костюмы к «Игорю», сказал мне: «Я уверен, вы сделаете что-нибудь замечательное». И я поверил им и приступил. ‹...›
Откуда брались мои па? Я бы сказал – из музыки. Иногда я приступал к постановке во всеоружии, напитавшись историческими, этнографическими, музейными и книжными материалами. На этот раз я пришел с нотами Бородина под мышкой, и это было все мое оружие. Насколько я колебался до начала работы, настолько я был уверен в себе, когда начал постановку. Никто не мог бы сбить меня. Все рисовалось мне ясно, и я верил, что если половцы танцевали и не так, то под оркестр Бородина они должны танцевать именно так. Михаил Фокин. Фрагмент из книги «Против течения».